По мотивам трилогии «Лабиринт отражений» С. Лукьяненко. Независимое расследование факта таинственного исчезновения программистов проекта «Виртуальная Припять»

В окраинной диптаунской кафешке «Борщ со сметаной», как всегда днем, было пусто и тихо. Интерьер здесь был стилизован под гибрид заводской столовой и кафе-автомата 80-х годов 20-го века, за окном наблюдался тщательно спроектированный индустриальный пейзаж в обрамлении чахлой пропыленной зелени, а в меню преобладали сосиски с макаронами и пирожки. Все вместе это считалось крайне стильным. Дизайнеры постарались.

Влад сидел за столиком у окна и с кислым выражением лица просматривал почту. Что плохо в виртуальности, так это то, что здесь неизбежное зло — спам — приобретает вид даже чересчур весомого вороха рекламных буклетов, бестолковых цветных газет, листовок и флаеров. Это только памятник последнему спамеру существует, а вживую это мифическое существо никто никогда не видел. А вот реальные спамеры с успехом плодятся и размножаются.

Где-то рядом бубнило радио. Влад уже привык, что радио здесь бормочет постоянно — видимо, эта деталь входила в общий замысел оформления кафе. Единственное, что передавало оно не более уместные в такой обстановке сообщения о трудовых подвигах на полях страны, ударных стройках и космических трассах, а вполне современные сводки о возросшей заболеваемости СНИ, колебаниях курсов валют и приближающихся эпохальных событиях вроде выхода новой операционной системы. Впрочем, в это фоновое бормотание можно было и не вслушиваться.

Сейчас по радио тихонько играла песня киевской группы «Flёur». «Больше не будет больно и плохо, сегодня не кончится никогда», — пела вокалистка. Влад усмехнулся: это ведь про Глубину, про этот новый мир, идеально-виртуальный, виртуально-идеальный. А что получается — придумали себе совершенно новую реальность, и натащили в нее своих старых реалий… Обидно даже. Влад не любил Диптаун, но что поделаешь — работа такая…

Он слегка двинул локтем, с отвращением стряхнув в корзину пачку отфильтрованной нежелательной корреспонденции. Дело застопорилось, с весны проект воссоздания Припяти в Глубине застрял в мертвой точке. Большинство необходимого материала было собрано и подготовлено, тридэшнки нарисовали красивый план города, художники-дизайнеры одели его в реалистичные текстуры, качественно сопоставив с «доаварийными» и современными фотографиями, флэшеры обеспечили необходимую функциональность движущимся конструкциям. Все было хорошо, не хватало только толкового программиста, который смог бы «запустить» эту пока что неживую модель города.

Невеселые размышления Влада прервал энергичный приветственный вопль:

— А, вот ты где! Ну, еще бы — «где может быть Буба»?

— Привет, Планка, — ответил Влад, пожимая товарищу руку. — Чего такой довольный?

— Это у тебя, типа, обед? — с подчеркнутым интересом рассматривая натюрморт из спама, пива и чипсов на клеенчатой скатерти, поинтересовался Планка. — Как обычно, бесплатная «Оболонь»?

— Так не у всех же талончики в столовую ЧИИ, — парировал Влад.

Планка сделал вид, что подколка к нему не относится, плюхнулся на свободный стул и поинтересовался:

— Скажи лучше, что у тебя с «Виртуальной Припятью»?

— Ничего нового.

— Ты же говорил, вроде, что на днях какие-то ребята писали, что хотят поучаствовать?

— Какие ребята — программисты-ПТУшники. Как написали, так и замолчали.

— Ну, тогда с тебя ящик пива — я тебе программиста нашел!

— «Не верю!» — сказал Влад. — За такие деньги никто работать не хочет, — и добавил, вздохнув: — Все минусы некоммерческого проекта…

— Это чужие не хотят, — возразил Планка, — а я тебе припятчанина нашел.

— Да ну? — не поверил Влад.

— Серьезно. В форуме появился, проекты свои уже готовые показал — все честь по чести. Думаю, вполне потянет.

— Вот это здорово, — обрадовался Влад. — Как с ним связаться?

— Все схвачено, — ухмыльнулся Планка. — Сейчас он должен подойти, я его к трем сюда пригласил, знал же, что ты наверняка тут будешь.

И действительно, через пару минут к столику подошел неприметного вида парень, вежливо поздоровался:

— Добрый день. Вы с «припятькома»?

Влад внимательно всмотрелся в его лицо, попытался даже проследить точку, откуда он вошел, глянув на свой многофункциональный приборчик-наручные часы, когда-то по дружбе подаренный местными хакерами. Но лицо парня было настолько незапоминающимся, как будто его не просто взяли из бесплатной коллекции, а еще и специально обработали в «Фотошопе», стерев все индивидуальные черты.

— Привет, — ответил Планка. — Мы  с «припятькома». Садись, — он мотнул головой в сторону свободного стула.

Парень послушно присел на краешек.

— Линкс, — представился парень, по очереди пожимая ребятам руки.

— Влад, — ответил Влад.

— Знакомы, — сказал Планка. — На форуме виделись.

— Так это ты программист? — поинтересовался Влад. — И припятчанин?

Линкс кивнул.

— А где жил? — полюбопытствовал Влад.

— На Дружбы Народов, — ответил программист.

Влад ждал от него какого-нибудь развития этой темы, но парень молчал.

— Есть предложение повкалывать забесплатно, — объявил Планка. — Как тебе такая заманчивая перспектива?

Парень застенчиво улыбнулся.

— На самом деле, все менее страшно, — поспешил успокоить его Влад. — Есть наполовину готовый макет Припяти, сейчас съездим туда, посмотришь. Дизайн есть, не хватает кода…

— Я готов, — коротко сказал Линкс, не дожидаясь, пока Влад  закончит.

— Ты, значит, в курсе? Можно не рассказывать?

— Лучше показать, что уже сделано. И техзадание, если есть. Насчет общих идей я в курсе: был на вашем форуме.

Влад и Планка переглянулись с легким удивлением.

— Ну, без вопросов, — быстро нашелся Планка. — Поехали, посмотришь.

Они вышли из кафешки. У бровки был припаркован странного вида агрегат, больше всего смахивающий на бронетранспортер с крыльями. Программист, ни слова не сказав, направился к странной машине, щелкнул дистанционным пультиком, в бронетранспортере открылся люк.

— Это твоя? — в легком обалдении спросил Влад.

— Угу, — подтвердил Линкс. — Код сам писал, а картинку свистнул на каком-то игровом сервере.

— А… зачем все так сложно? — осторожно поинтересовался Планка.

— Да не люблю я «Дип-проводником» пользоваться, — поморщился Линкс. — Тормозит, как мамонт в бетоне.

— Куда летим? — поинтересовался он, когда ребята разместились в странной машине. — Показывайте дорогу, — в воздухе перед ними мгновенно нарисовалась трехмерная карта Диптауна.

— Сюда, — Планка ткнул пальцем северо-западнее красной светящейся точки, отмечавшей место, где они сейчас находились.

— ОК, — бросил Линкс.

Машина без всякого вмешательства с его стороны вертикально поднялась над улицей и с бешеной скоростью рванула в указанном направлении. Через три минуты они были уже на месте.

— Ну, это вам не «Дип-проводник», — выпрыгивая из люка, удовлетворенно заявил Линкс.

Кругом расстилался чистенький просторный город, но на настоящую Припять он походил мало, смахивая больше всего на игрушечные детские городки. Сюрреалистическая машина Линкса, приземлившаяся в центре главной площади, окончательно портила восприятие города, как объективной реальности.

— Ну, как тебе? — осторожно спросил Влад.

— Ничё так, гламурненько, — неопределенно ответил программист, осматриваясь.

— Нет, а серьезно?

— Я серьезно.

— Хоть немножко Припять напоминает? — Планка поставил вопрос по-другому. — Планировка тут четко выдержана.

— Я вижу, — согласился Линкс, внимательно всматриваясь в здание, призванное обозначать ДК «Энергетик». — Планировка похожа.

Влад покосился на Планку и пожал плечами, что значило, очевидно, «Фиг его поймешь».

— Линкс, а ты после аварии в городе был? — спросил Планка.

— Нет.

— А чего так? Мы же каждый месяц ездим. Присоединяйся!

— Мне не хочется это видеть, — после короткой паузы ответил Линкс.

— Да, конечно. Извини.

Линкс немного помолчал, осматриваясь, и сказал:

— Да, работы тут — поле непаханое. Я готов.

Влад вздохнул с облегчением, сказал:

— Ну, отлично! Спасибо тебе за помощь. ТЗ я сегодня же тебе скину.

Через неделю Влад и Планка снова сидели в «Борще со сметаной» и обсуждали текущие дела.

— Как тебе Линкс, кстати? — спросил Планка. — Уже сделал что-нибудь, есть на что посмотреть?

— Нормальный, вроде, парень, — ответил Влад. — Говорит, административную часть уже написал, правда, я еще не смотрел, все некогда...

— Ну, я рад, — сказал Планка. — Значит, ты не очень расстроишься, если я сознаюсь, что он дайвер?

— Дайвер?! — охнул Влад. — Ты раньше предупредить не мог?

— Ну, видишь ли… Тогда не факт, что ты бы его взял.

— Скорее всего, не взял бы. Не люблю я с дайверами связываться — темный они народец и непонятный. Сегодня есть — завтра нет, и ищи потом.

— Потому я и молчал. Да радоваться надо, а то неизвестно, сколько бы еще дело стояло.

— Есть чему радоваться… — озабоченно пробормотал Влад. — А ты точно знаешь, что он дайвер? Откуда такая информация? Они ведь народ скрытный, афишировать это не любят.

— Да я тут справки навел у товарищей-безопасников, — хитро ухмыльнулся Планка. — Не волнуйся, информация из достоверных источников.

— Ясно, — вздохнул Влад. — А я-то его все отследить пытался. А он дайвер, оказывается. Смешно.

— Не переживай, — Планка хлопнул его по плечу. — Зато первый наш знакомый дайвер среди припятчан. Тоже интересно. И к тому же — что мешает дайверу оказаться хорошим программистом?

Почему-то все обычные обитатели Диптауна искренне верят, что дайверы только и сидят в Глубине, постоянно попадая в какие-то невероятные приключения, которые не доступны им, простым смертным. На самом деле все куда прозаичнее. И уж кому, как не дайверам, знать, что Глубина — это ни в коем случае не цель, а самое заурядное средство. Для дайверов в Глубине обычно нет уже ничего интересного, но уж так выходит, что часто от них зависят жизни других обитателей Диптауна.

Взять тот же самый эпидемически распространившийся в последнее время СНИ — синдром нервного истощения, вызываемый Глубиной, от которого ежегодно погибает больше людей, чем в автокатастрофах. Обычно люди не могут распознать у себя проявления СНИ, им кажется, что все идет нормально, ну, подумаешь, еще часик они побудут в Глубине, ничего страшного… А дайверы, как оказалось, четко выделяют таких «глубинных наркоманов», людей, слишком много времени проводящих в Глубине, что неизбежно раньше или позже приводит к смерти от СНИ. Синдром нервного истощения всегда означает если и не потерю чувства реальности, то подмену настоящей реальности реальностью Глубины, и проходит сам собой, если его вовремя распознать. Несколько десятков случаев смертельного исхода наблюдались даже у людей, казалось бы, вовремя изолированных от Глубины. Встречались и такие случаи, когда человек умирал в реальности, считая, что он продолжает находиться в Диптауне. Психиатрия нашла в проявлениях СНИ обширную область для изучения тайн человеческой психики, а на плечи дайверов легла новая неблагодарная работа — незаметно искать в праздношатающихся диптаунских толпах потенциальных жертв нервного истощения и вытаскивать их из Глубины. Ни один дайвер еще никогда не заболевал СНИ, потому что именно дайверы лучше всех ощущают, насколько Глубина нереальна. Ведь там, где обычные люди видят реальность, дайверы видят пиксели плохо отрисованных картинок и строчки небрежно написанного кода.

Особенно грустно дайверам-программистам, потому что очень быстро Глубина становится им совершенно не интересна. Какой интерес, если ты насквозь видишь, как все это написано, и можешь написать не хуже? Только ведь и то, что ты напишешь, тоже будет абсолютно неинтересно… И главное — это очень сложно объяснить другим, для кого Глубина — любимое место отдыха и развлечений…

Линкс стянул стереоочки и сенсорные перчатки — дип-костюмом он редко пользовался за ненадобностью, встал из-за компа и подошел к окну. «Утро или вечер?» — без интереса подумал он, глядя в пасмурные туманные сумерки. Линкс машинально скосил глаза вправо вниз, но часов там, как ни странно, не оказалось. Определенно, «это могло быть и три часа дня, и три часа следующей ночи, и три часа через сто лет». Да и какая, собственно, разница?

«Сейчас тесты прогоню, и спать пойду», — решил Линкс. — «Ошибки потом вылавливать буду. Надоело…» Спать ему, впрочем, не особенно хотелось. Есть не хотелось вообще, хотя когда он ел в последний раз, вспомнить не удавалось. Давно, и в Глубине.

Линкс машинально собрал разбросанные по столу пожелтевшие от времени любительские фотографии. Давно их не видел, не любил на них смотреть, достал из маминого шкафа вчера, чтобы восстановить в памяти неотъемлемые детали тех лет… Сияющий от счастья карапуз, гордо восседающий за рулем педального автомобильчика на песчаной дорожке парка, на обороте надпись выцветшими чернилами: «Дима, 4 г.» Неужели это он?.. Праздничная демонстрация на проспекте Ленина, на переднем плане улыбающаяся молодая женщина держит за руку дошколенка с флажком «Миру — мир» и воздушными шарами. «1 мая 1980». Яркий солнечный день, двое мальчишек стоят под деревом, озорно улыбаясь, пятнистые тени листвы падают на их лица. На заднем плане — здание кафе «Припять». «Лучшему другу Диме от Алеши С., июль 1985 г.» Молодые мужчина и женщина в спортивных майках у волейбольной сетки. Женщина, смеясь, держит под мышкой волейбольный мяч, мужчина, слегка наклонив голову, с улыбкой обнимает ее за плечи. «Соревнование любительских команд, май 1979».

Линкс перетасовал пачку фотографий и сунул ее в конверт от фотобумаги того же времени. Мама умерла от рака щитовидной железы в прошлом году, отец — от лейкемии пятью годами раньше. Друг детства Лешка затерялся где-то в Израиле в начале девяностых…

«ОК, сейчас оттестирую, чего я там наваял — и спать», — снова подумал Линкс, натягивая стереоочки и перчатки. Со стороны городок выглядел уже вполне неплохо, насколько неплохо может выглядеть матрица из разноцветных квадратиков на экране. Конечно, еще придется много что доделывать, но, вроде, кое-какие реалистичные очертания уже начли просматриваться. Не зря же он трое суток безвылазно строчил километры кода… Хорошо бы, конечно, какого-нибудь профессионального тестировщика сюда, но где ж его взять? Придется уж своими силами… Deep, ввод.

В первый момент Линкс не понял, что произошло. На него со всех сторон нахлынула волна красок, запахов и звуков — свет в окнах, мигание светофоров на перекрестке, шуршание шин и бибиканье, обрывки разговоров и смеха, воркование голубей и чириканье воробьев, запах выхлопных газов и свежего хлеба, набегающие порывы веерка со стороны речки… Линкс зажмурился и потряс головой, оглянулся, но наваждение не спало. Вокруг был вечерний город — именно та Припять, какой он запомнил ее в детстве.

— Ерунда, — зачем-то вслух произнес Линкс. — Я же этого не писал!

Мимо прошла оживленно щебечущая пара, молодые люди обернулись на Линкса, переглянулись и чему-то рассмеялись.

— И откуда здесь люди?.. — сам себя спросил Линкс.

Глупо, так же не бывает — он набросал всего лишь какие-то прикидочные куски кода, а тут такая красота — почти реальность! Но в чем ошибка, Линкс понять не мог. Он снова осмотрелся вокруг, стараясь отыскать изъяны в программе, ошибки и недоделки. Но, как ни старался, не мог этого увидеть, видел просто реальность, как будто бы он перестал быть дайвером. Эта мысль испугала Линкса, он рванулся и выпал из Глубины. Перед глазами снова маячили цветные квадратики, в которых проступали неясные очертания недостроенного города.

Линкс сдвинул очки, посмотрел в окно. Там уже совсем стемнело. Комп умиротворяющее гудел кулерами, на кухне из крана гулко капала вода.

— ОК, — глубоко вздохнув, чтобы успокоиться, вслух сказал Линкс. — Это что-то новенькое, я еще такого не видел. Но я разберусь.

Deep, ввод.

Он снова стоял на вечерней припятской улице, светились окна квартир и витрины магазинов, в булочную входили и выходили люди, мимо проехал автобус, остановился, высадив и впустив пассажиров, покатил дальше.

Линкс поднял с мокрого асфальта красный кленовый лист, задумчиво поднес к лицу. Лист отчетливо пах подзабытым, но с детства знакомым запахом осени.

А этот магазин «Колосок» — как часто его отправляли сюда за хлебом! «Столичный и подмосковный батон, если мягкий», — вспомнилась стандартная формула.

Абсолютно непонятно — откуда все это взялось? Он же не писал всего этого! Да даже если бы писал — не бывает таких программ! Уж дайвер-то как-нибудь отличит программу от реальности…

«А ведь отсюда совсем недалеко до дома», — подумалось Линксу. И он сам не заметил, как ноги понесли его через дворы, знакомой дорогой, которой он не ходил так давно. Школа была не совсем по пути, но Линкс не смог удержаться от того, чтобы хоть издали не взглянуть на нее. Судя по спешашим с работы прохожим и сгущающимся сумеркам, было уже часов семь вечера, занятия в школе давно кончились, но в некоторых классах еще горел свет. Линкс жадно всматривался в эти светящиеся окна. Вот это, на первом этаже, кабинеты труда. Там сейчас, наверняка, какие-то кружки. Из раскрытых окон актового зала доносился голос молодой Аллы Пугачевой: «Миллион, миллион, миллион алых роз…», в спортзале гулко стучал баскетбольный мяч. В пионерской комнате тоже горел свет — наверняка, ребята засиделись, рисуя какую-нибудь стенгазету…

Линкс непроизвольно сделал еще шаг и споткнулся обо что-то. Приглядевшись, он понял, что чуть не наступил на клумбу с отцветающими хризантемами-«дубками». Он помнил эту клумбу и особенно обрамляющие ее половинки кирпичей, об одну из которых он и споткнулся. Весной девчонки решили посадить вокруг школы цветы, а ребятам поручили собрать и принести камешков для бордюров. Линкс тогда набрал на ближайшей стройке половинок огнеупорного кирпича. Обычный кирпич брать не стал — хоть его проще найти, ближе и легче тащить, но разве он идет в какое-то сравнение с замечательным огнеупорным кирпичом, желтоватым с бежевыми вкраплениями, как будто спаянного из крупного песка? Тогда Линкса здорово отругали на совете отряда, хоть он и пытался объяснить, что это отходы, бросовый материал. Но половинки кирпичей все же пустили в дело, сделав из них бордюры для клумб… И сейчас Линкс стоял и смотрел на эти кирпичики, не в силах отвести взгляд…

Что происходит, неужели он сошел с ума? Откуда здесь все это? Как будто он вчера ушел отсюда, как будто ничего не случилось… Не может быть, не может быть…

«Ладно, еще кое-что проверю», — решил Линкс.

Он обошел школу, выйдя на свою улицу между поликлиникой и магазином «Березка». В окнах поликлиники горели мертвенным синим светом ультрафиолетовые лампы, и Линкс непроизвольно отвел глаза: сработал условный рефлекс, внушенный давным-давно мамой-врачом… У магазина, как всегда, было людно, стояли в сторонке без всякого присмотра две детские коляски и велосипед, рядом старушки-огородницы торговали своими зеленью, тыквами и редькой. Линкс не стал переходить на ту сторону, хотя ему было очень интересно на пару минут заглянуть в магазин, решил, что для этого еще найдется время. Он свернул к своему подъезду.

Все было таким, каким его оставили в 86-ои году. У входа росли кусты боярышника, сейчас по осеннему пестрые, с красными ягодами, и даже ворчливая пенсионерка баба Катя, как всегда,  сидела на лавочке и вязала. «Заслуженная вахтерша Советского Союза», как ее иронично прозвали жильцы. Как она надоедала ему в детстве, запрещая рвать дикий виноград и вишню, обливаться водой из брызгалок и пускать самолетики из окна, каждый раз обещая «все рассказать родителям»! А сейчас, увидев ее, Линкс почти даже обрадовался.

— Вы к кому, товарищ? — строго окрикнула его баба Катя.

Еще бы — она и не могла узнать его в этом дурацком обличии. Тот образ, который он за полчаса нарисовал себе в «гимпе», не имел ничего общего с его настоящим лицом. Дайверам вовсе не нужно, чтобы их узнавали на улицах. Впрочем, даже если бы она сейчас увидела настоящего Линкса, вряд ли она узнала бы в нем сорванца Димку с четвертого этажа.

— Я в шестнадцатую квартиру, — поспешно ответил Линкс.

Баба Катя ничего не сказала,  проводив его, однако, строгим взглядом, и снова вернулась к своему вязанию.

Линкс вошел в подъезд, почувствовав знакомый, все еще не выветрившийся с весны, запах масляной краски — стены на лестничных клетках недавно покрасили. Он медленно поднялся по лестнице, с волнением узнавая мелкие детали, которые, казалось бы, уже давно и прочно забыл. Звуки закрывающихся дверей лифта где-то на верхних этажах, детский смех за одной из дверей, раскатистые телефонные звонки за другой, приглушенная музыка по радио за третьей, старательно выцарапанный на побелке стены логотип некогда популярной группы «Земляне»… Линкс застыл перед своей дверью в квартиру № 16. Запах дерматина обивки тоже был знакомым. Палец на ощупь безошибочно нашел кнопку звонка, за дверью зазвенела прерывистая соловьиная трель, мало похожая на пение настоящего соловья, но до боли знакомая… В глубине квартиры послышались торопливые шаги, которые Линкс узнал бы, сколько бы лет ни прошло, и молодой звонкий мамин голос:

— Иду-иду. Это ты, Димочка?..

Сейчас было самое время убежать. Все, что хотел, он уже проверил. Но Линкс так и продолжал стоять перед дверью, глупо улыбаясь…

Планка и Влад брели по пустынным улицам виртуальной Припяти, пытаясь найти изменения, произошедшие здесь за последние две недели. Изменения почему-то в глаза не бросались.

— Вот, вроде, бассейн поживее выглядит, как ты считаешь? — задумчиво спросил Влад. — И с зеленью, по-моему, получше стало…

Планка в недоумении пожал плечами.

— Давай с бойцом-то свяжемся, спросим, на что конкретно смотреть? — предложил он.

— Так я ему каждый день пишу, я ж говорил! Не отвечает, — сказал Влад. — Пропал куда-то.

— М-да, пожалуй, я его и на форуме уже неделю не видел, — задумчиво произнес Планка.

— Сгинул твой дайвер, — Влад безнадежно махнул рукой. — Я ж говорил, что не будет он писать…

— Погоди, только без нервов, — сказал Планка, доставая мобильник. — Сейчас мы его вызвоним.

— Ого! У тебя и телефон его есть? — удивился Влад.

— Все три, — хмыкнул Планка. — По мобильным не отвечает, домашний занят, — сообщил он, обзвонив все номера.

— Ты еще скажи, что он на модеме сидит, — усмехнулся Влад.

— Не исключено, — с неопределенной интонацией ответил Планка. — Ну, ничего, я такое сочетание кнопок знаю, сейчас мы его враз от сети отрубим. Нефиг долго в Глубине сидеть, здоровье гробить.

Он снова набрал номер Линкса и, действительно, на этот раз линия освободилась. Трубку взяли быстро.

— Але, добрый вечер, могу я поговорить с Дмитрием? — произнес Планка в трубку.

Влад, сделав страшные глаза, прошипел:

— Громкую связь включи!

Планка энергично кивнул, послушно включив громкую связь.

Пауза в разговоре, который, по сути, еще не успел начаться, явно затягивалась. Наконец, на том конце обозначился собеседник:

— Э-э-э, боюсь, это невозможно…

— В смысле? — не понял Планка.

— А кто его спрашивает?

— Редакторский коллектив сайта pripyat.com, — бодро отрапортовал Планка. — По рабочему вопросу.

— Дмитрий скончался от приступа СНИ, — без всяких предисловий выпалили на том конце. — Около суток назад. Вы разговариваете с врачом скорой помощи Владимиром Родных.

— Что?..

— Нас вызвали соседи, но, к сожалению, уже поздно, — сообщил врач. — Третий случай за ночь. Они совсем не знают меры…

Владу показалось, что фразу эту он уже когда-то слышал. И еще его не оставляло ощущение какого-то дурацкого рызыгрыша. Не может этого быть — дайверы не подвержены СНИ!

— Не может быть! — с уверенностью заявил Планка. — Здесь, вероятно, какая-то ошибка. Он дайвер, а дайверы не болеют СНИ…

— Серьезно? — удивился врач. — А я всю жизнь считал, что дайверы — это сказки для взрослых.

В трубке послышался шорох, врач ненадолго замолчал, а зачем сказал:

— Вы знаете, у него был отключен таймер, судя по всему, он пробыл в Глубине несколько суток. Возможно, вы и правы. Но это уже не имеет никакого значения — здесь типичнейший острый приступ СНИ, никаких сомнений, вся симптоматика налицо.

Влад и Планка переглянулись — потрясенно и недоумевающе. Они все еще не могли поверить.

— Так часто бывает, — спокойно произнес врач на том конце провода. — Судя по тому, что у него на экране, писал какую-то программу, видимо, отлаживал в Глубине, увлекся…

— С нами бывает! — почти крикнул Планка. — А с дайверами не бывает! Что вы рассказываете — они же видят, что Глубина нереальна!

— Ну, я бы не стал так безоговорочно утверждать. Дайверы, если они, конечно, есть, такие же люди, как и мы. И психика у них такая же. Вы же знаете, как это бывает — не обязательно видеть реальность, главное — в нее поверить, а воображение само дорисует недостающие детали…

— Но он же дайвер! — с тихим отчаянием произнес Планка. — Он же мог в любой момент вынырнуть, что бы ни случилось!

— Значит, не смог, — устало ответил врач.

— Не смог? — медленно повторил Влад. — Может быть, не захотел?